Экспедиция – или «Всё для рыбалки»

Это была удивительной красоты экспедиция! Экспедицией я называю любую поездку подальше от большого шумного города, в котором живу – Минска, что в синеокой Белоруссии. Это верно, потому что, согласно справочнику, на нашей сравнительно небольшой территории раскинулось и протекает более 10 тысяч озер и различных речек.

Экспедиция – завораживающее и сильное слово, в нем шелест асфальта под колесами машины, небольшие деревеньки и шумные города на пути, ночевки в дорожных гостиницах или палатках, шум закипающего  чайника и вкус тушенки, промокшая одежда и горячее солнце, да много чего. Обычно я путешествую по родной стране, ездим, как правило с друзьями-подводниками на небольшие вылазки выходных дней – то на озера, то на реки. Меня с удовольствием берут с собой по нескольким причинам. Во-первых, мне жутко интересно, во-вторых, я никогда не ною и не жалуюсь ни на плохую погоду, ни на комаров, в-третьих, я всегда и костер разведу, и ласты с ружьем помогу поднести. Думаю, достаточно я привел аргументов в свою пользу, чтобы меня брали с собой, тем более на подводную охоту – спорт настоящих мужчин! Я недавно обзавелся костюмом и активно учусь нырять, правда, никак не могу научиться продувать уши, да и не очень-то понимаю, как это делать. Уши на глубине, как гвоздиком, колет, но ничего, я научусь.

В тот раз нашу подводную компанию пригласили в гости друзья-подводники за пределы Беларуси. Прибыли мы на большое озеро, разместились на берегу в палатках и первым делом поутру проверили водоем на наличие зачетной рыбы. Надо же было на уху добыть какого-нибудь хвоста, хотя у нас была и тушенка, и картошка с подсолнечным маслом. Только какие же мы подвохи, коли будем на берегу озера, да еще при наличии более- менее прозрачной воды в полтора метра, жарить картошку? Да лягушки засмеют! Я был в этом месте впервые. Не зная особенностей охоты здесь, все порывался побыстрее с ружьем поплавать возле берега. Озеро было большеватое, и отплывать далеко, если честно, было боязно. Но вдоль берега никакой нормальной добычи я не нашел – только мальки в мою ладошку. После утреннего чаепития и кофепития приехали взрослые веселые мужики на катере, загрузив подводное снаряжение и ружья, указав мне на лучшее место на носу лодки, рванули на рыбные места. Буквально через минуту мы вышли на глиссер, и я с удивлением обнаружил, что лодка поднялась из воды и несется с огромной скоростью, оставляя после себя широкий пенный след. Взрослые говорили громко,  стараясь перекричать шум  мотора, о толстолобиках, которые должны себя показать каким-то образом. Я еще, помню, подумал, что это за глупая рыба, что сама себя выдает. Да тем более, когда приехала такая толпа охотников за ней. Долго мы катались и все смотрели по сторонам, кроме меня. Мне было достаточно того, что я со взрослыми охотниками в одной лодке и она так быстро несется по волнам, что от восторга мне хотелось поорать что-то веселое и задорное!

К моему неудовольствию, катер остановился, мы бросили якорь, и мне сразу нашлась работенка – подавать ласты, маски и, конечно, самую важную часть экипировки – ружья. В этот момент я собираюсь с мыслями и делаю все четко и аккуратно. Важно не перепутать ружья и каждому сказать напоследок что-нибудь хорошее, подбодрить. В лодке, в итоге, я остался один, на меня надели спасательный жилет и велели за борот не нагибаться. Скучно. Они, правда, от катера далеко не отплывали, я их всех видел и считал периодически. Но все равно то одного, а то и двоих недосчитывался. Видно, они в этот момент были на глубине и караулили ходовую рыбу, это называется засада, только без дополнительной маскировки. Судя по размеренным и ритмичным периодам между ныряниями и отдыхом на поверхности, добычи ни у кого не было. Так прошло около четырех часов и я уже совсем было заскучал, как охотнички стали по одному возвращаться. И снова я доказал свою значимость и нужность, ведь кто принимал разряженные ружья? Я! Подвохи были уставшие, но веселые и злые на толстолобиков.

Мы поехали обедать и строить наполеоновские планы. Аппетит был, я вам скажу, преотличный, увидала бы бабушка, как я уплетаю суп, была бы в шоке. После обеда уселись в кружок и стали судить да рядить, где в озере сегодня рыба и на какой глубине ее искать, а глубины там немаленькие – по 20 метров. Да еще и сети браконьерские везде притопленные попадаются. Вода на глубине ниже термоклина совсем мутная и ледяная, рыбу можно увидеть только на просвет, если задрать голову вверх на солнце.

После обеда, часов в пять, катер снова понес нас навстречу добыче. В этот раз решили обследовать небольшие заводи, куда рыба может зайти на прогретую за день воду. Капитан катера сменил тактику и разбросал наших охотников по разным точкам, сам тоже бултыхнулся в воду. Мне осталось только терпеливо ждать, кстати, я тоже волновался и переживал немало за своих друзей. Когда все расплылись в разные стороны и почти пропали из виду, я устроился поудобнее на сидении и размечтался. Вдруг совершенно неожиданно прямо перед лодкой, метрах в тридцати, выплеснулось целое ведро воды и блеснул здоровенный бок рыбы. Я от неожиданности заорал, как резаный, сердце заколотилось так, что в горле сразу пересохло, и мне пришлось осипшим голосом кричать, что рыба, которую они искали целый день, здесь! А всплески стали появляться все больше и больше. Час то это были просто большие круги на воде, но бывало и такое, что из воды вверх взлетал целый фонтан брызг и блестела здоровенная рыба! Но, похоже, охотники и сами увидели, что большая рыба плещется именно в районе лодки, и я заметил, как две трубки направились в мою сторону. Надо признаться, я очень хотел оказаться на их месте и волновался не по-детски, особенно когда охотники заплыли в заводь, где резвились эти рыбины. О-о! Как мне хотелось оказаться зависшим в толще воды с ружьем в руке и, едва шевеля ластами, зорко всматриваться в зеленоватую воду в поиске стремительных теней проходящих рыб! Потом, довернув ружье и сделав поправку на скорость, нажать спусковой крючок, послав стремительно летящий гарпун в четко выбранную цель, и в случае попадания с замиранием сердца придерживать быстро  разматывающуюся  катушку  с тонким, но очень прочным линем. Вот сердце замирает от восторга, когда я начинаю понемногу выбирать шнур, подтаскивая к себе отчаянно сопротивляющуюся рыбу и – о, чу- до! – я уже вижу свою добычу, а глаза не в состоянии оценить ее размер, руки не в состоянии ее обнять, никакие весы не в могут оценить ее вес, и нет такого фотоаппарата, которому она поместится в кадр!

Мои фантазии прервал голос за бортом катера о просьбе принять ружья и не спать, не то замерзну. Нисколько не обидевшись на шутку, я помог забраться двоим охотникам, у которых было по одной рыбке. Правда, каждая весом под пуд. Да пожалел еще раз, что мне только девять лет. Рыбы мирно лежали в специальном корыте и только изредка шевелили жабрами. Остальные охотники тоже добыли одного толстолобика примерно одного размера с этими, похоже, они с одной детсадовской группы вышли. Проохотились мы в тот день до позднего вечера, когда солнце почти село и вода стала серого цвета, в которой уже на глубине даже в пять метров ничего не видно. Добыли еще оного толстолобика, правда, поменьше размером. Именно его пустили на уху, которую готовили поздней ночью, из него же сделали блюдо под коротким названием «хе». Даже осталось на стейки, которые жарили на углях.

Жареная рыба на углях с хрустящей корочкой – что может быть вкуснее в теплой компании друзей-подводников!