Отец и сын

Рассказывает  Олег Докучаев, студент-дипломник исторического факультета СПБГУ

МПО:  Когда Вы впервые нырнули с маской и трубкой?

– Когда я впервые нырнул, точно не помню. Мне рассказывали родители, что когда в два года я купался в ванной (под присмотром отца, естественно) с маской, трубкой, ластами, фонариком (для этого даже выключали свет) и секундомером, чтобы мерить задержку дыхания, мама боялась на это даже смотреть. В 4 года папа меня уже засунул под воду с аквалангом на Каспийском море, хотя я этого не помню. Но с маской, трубкой и ластами плавал уже тогда. Примерно в шесть лет настал тот момент, когда я начал осознавать все и чувствовать себя свободно в воде для того, чтобы производить там какие-то наблюдения, пытаться первый раз выстрелить в рыбу. Первая охота была в наших водоемах в Ленинградской области на различные виды мелких рыб. Первый осознанный  выезд  на  море  был  в 6 лет с отцом, тогда я впервые начал нырять на большие для того возраста глубины – 8–10 метров. В то время я охотился на зеленуху или ершей.

– Ваши первые впечатления от заныривания с маской и трубкой в детстве?

– Меня всегда больше интересовала не рыба, а красота подводного мира. Все время тянуло под воду, заглянув же туда впервые, я даже не помню, что испытал. Все было достаточно сумбурно. Испытывал сильный восторг и самые яркие впечатления, которые остались навсегда, как мощный магнит, который тянет непонятной, но непреодолимой силой обратно под воду.

– Ваши первые шаги к подводной охоте? Папа подсказал или как  это было?

– Я начинал охотиться с помощью снаряжения своего отца. Конечно же, он подобрал мне ружье, маску, трубку, поэтому у меня не было осознанного выбора ружья. Первые полгода мне приходилось плавать рядом с отцом. Он заряжал ружье, а я стрелял. Потом я уже стал сам выслеживать рыбу, а когда подрос и стало хватать сил самому заряжать ружье, начал плавать самостоятельно. Вообще отец всегда приучал меня к самостоятельности, иногда даже к большому ужасу для мамы и бабушки.

– Расскажите про выслеживание рыбы в том возрасте.

– В основном я охотился на мелкой глубине, в тростнике. Просто плыл вдоль берега, наблюдал за тем, что происходит, и охотился за всем подряд. Даже на лягушек, на любую плавающую живность.

 – Какое  у Вас было первое охотничье подводное ружье?

– Первое охотничье ружье – пневматическое. Оно было сделано из титана. По тем временам – очень редкое. Это было ружье, чтобы взять практически любую рыбу, если бы она тогда мне повстречалась. С первого раза у меня было очень хорошее ружье, я с ним чувствовал себя уверенно.

– Какие-нибудь тренировки этому предшествовали? Например, на точность стрельбы, освоение нырка, технику плавания?

– Все тренировки проводились в бассейне, а до этого я занимался просто плаванием в детской спортивной школе. Параллельно начал заниматься подводным плаванием – нырки на задержку дыхания, задержка в статике и динамике. Потом это как-то связывалось с обычной подводной охотой в наших водоемах и получалась такая первая техника плавания.

– Наверняка у Вас были первые неудачи...

– Самое главное – это было нарушение техники безопасности. Я пару раз чуть не подстрелил маму и папу из ружья. Были проведены беседы моим отцом. Мне объяснили азы, поэтому я впоследствии очень аккуратно обращался и владел подводным оружием.

– Как  Вы научились точно стрелять?

– Это у меня врожденное. У меня отец мастер спорта по стрельбе, поэтому я достаточно хорошо владею оружьем.

– Вы и на воздухе умеете стрелять из пистолета и чего- то еще?

– Конечно, я стреляю из пистолета и ружья. Хотя я никогда не занимался стрельбой как спортом.

– С каким  снаряжением, помимо ружья, Вы начинали охотиться в юном возрасте?

– Начинал охотиться в костюме. К сожалению, я был хрупкий в юном возрасте,  тогда даже маленький костюм был достаточно большим, поэтому я перетягивался  поясом в районе талии. В нем было сложно  нырять, поэтому  я плавал только по поверхности.

– Когда Вы заходили в воду, у Вас была конкретная цель или Вы просто плыли, искали и стреляли?

– В детстве я был гораздо азартней, и мне был важен результат. Важно было увидеть и подстрелить рыбу. Это сейчас меня больше интересует удовольствие от плавания с маской и трубкой, а не сам процесс добычи рыбы.

– Я спрашиваю старшего Докучаева: Володя, как Вы передавали опыт своему сыну в области подводной охоты?

– Путь был простой. Все поездки мы проводили вместе, на природе охотясь за рыбой. Он все это видел – как я готовлюсь, чего делаю. Я от него ничего не скрывал. Я вообще ни от кого ничего не скрываю. У меня был один ученик, который сказал: «Вот кому все секреты достанутся». Но я секретов никаких не держу. Главное – лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому опыт сын приобретал в самом лучшем, так сказать, натуральном виде. Мы вместе плавали, ныряли. Я ему показывал рыбу, показывал угря, где он находится, как лежит. Рассказывал, как подойти ближе. На Селигере мы вместе провели много времени. Он тогда первый раз научился стрелять окуней, причем окуни были достаточно крупные, и ему это очень понравилось. Вода была чистая, просто можно было получать удовольствие от плавания вместе.

– Расскажи, какие у него были проблемы?

– Проблемы были. Он все время хотел меня перестрелять, поэтому приходилось думать о его безопасности. Так что его занятие подводной охотой было для меня лишней головной болью. Все время приходилось переживать. Хуже стало, когда он стал ездить один. Пока мы были вместе, он был под надзором, было проще. Даже когда он первую рыбу подстрелил, мы думали, что что-то случилось. Такой вой раздался по морю, что мы подумали – что, он тонет, что ли? Мама подняла панику, я срочно поплыл к нему. Первую рыбину подстрелил и кричал от радости.

– Ответьте на такой вопрос: как происходила в том возрасте удачная охота? Опишите реальный боевой эпизод, где Вы долго искали рыбу – выслеживали, прицеливались...

– Наверное, как у любого подводного охотника, первым трофеем была щука. Щука, как известно, это такая рыба, которую можно увидеть 5–10 раз за один день. Если ее спугнуть, она отходит на несколько метров и остается начеку. Первая моя охота на достаточно крупную зачетную рыбу была именно на щуку, которую я в течение дня преследовал вдоль береговой линии озера. В итоге, уже достаточно израненную, я ее все-таки подстрелил. Основная сложность была в том, что я вел себя шумно, работал ластами по поверхности. Поэтому рыба пугалась, не подпускала меня на относительно близкое расстояние, на котором видимость в озере позволяла ее видеть. Охота шла на одном из ближайших к нашей даче озер в Ленинградской области. Это озеро довольно часто посещается подводными охотниками, хотя мне нравятся места, где мало кто ныряет, где есть возможность  посмотреть на еще непуганую рыбу.

– В каком  возрасте Вы присутствовали на первых соревнованиях по подводной охоте? Какие  Ваши основные впечатления?

– Как  зритель я с очень раннего возраста стал присутствовать на соревнованиях. Как я себя помню, летом обязательно 1–2 раза находился на водоеме, где проходили соревнования с участием отца и других спортсменов. Всегда было интересно ждать момента финиша, когда появлялись самые продвинутые охотники и вытаскивали свои трофеи.

– Сам дух соревнования Вас заворожил? О чем Вы думали, пока охотники находились в воде на протяжении 5 часов?

– Мне всегда казалось, что подводная охота – это такой вид спорта, где много зависит от удачи. Верилось, что именно тебе повезет и ты сможешь выиграть. Мне всегда хотелось из-за этого охотиться, ведь равные условия были у всех. Это не бег, не плавание, где нужно годами тренироваться, чтобы четко заранее знать свой результат. Это импровизация, если так можно сказать. Все зависит от случая, от доли секунды. В последующем я часто убеждался, что до последней минуты нужно быть готовым к тому, чтобы встретить рыбу.

– В возрасте 9–10 лет происходила эволюция в снаряжении и тактике охоты?

– Где-то в 9 лет я охотился с отцом, перенимал у него опыт, был сшит первый  мой  охотничий  костюм.  Уже  с 12 лет я начал охотиться самостоятельно, выезжать на ближайшие водоемы. Когда охотишься один, более глубоко осознаешь методику, делаешь какие-то выводы сам для себя, не отвлекаешься, полагаешься только на себя, свое снаряжение, свои физические возможности. С того времени у меня произошла перестройка в видении подводной охоты. Я понял, что это более тяжелый спорт, чем казалось. Я стал уплывать на более значительные расстояния. И знал, что помощи, если что-то случится, ни от кого не дождешься.

– В этом возрасте Вы чувствовали, что надо определенное внимание уделять технике безопасности?

– Конечно, я старался никогда не нарушать какие-то нормы, правила, ставить добычу рыбы против техники безопасности. Надо всегда помнить, что есть какие-то еще радости в жизни, которые могут закончиться нелепым нырком, пренебрежением осторожности.

– Расскажите, как у Вас происходил выезд на самостоятельную охоту.

– В возрасте 12–14 лет я охотился только летом, недалеко от своей дачи. Происходило это обычно неполный день (2–3 часа) после обеда. В сопровождении моих друзей или родственников я совершал вылазки в ближайшие водоемы, делал какие-то наблюдения. Я помню, что у меня постоянно был азарт. Я вылезал, и наследующий день мне снова хотелось еще и еще раз нырять. Там водилась стандартная рыба для северо-западной области: щука, окунь, лещ, иногда сазан. Угря не было. Уже потом отец показал мне технику охоты на угря. В первый раз я увидел нору. Это были водоемы юга страны.

В возрасте 12 лет мне сшили первый костюм, который действительно подходил, в котором я мог  проводить  в  воде  больше 5 часов. Но самая главная революция произошла, когда я в возрасте 14 лет попробовал ружье с резиновым боем, обычное бушовское ружье 60 см. До сих пор практически я не пользуюсь пневматическим  ружьем, пользуюсь ружьем резинового боя с одинарным  наконечником.   То  есть  с 14 лет у меня полностью поменялись взгляды на ружье. Оно надежнее, точнее и приятнее в использовании. Я пользуюсь ружьем  от 500 до 750 мм.  На Черном море плавал с ружьями длиной 900 мм и даже более.

Пневматическое ружье на первых соревнованиях, где я участвовал в 14 лет, очень сильно меня подвело. После того, как я переплыл все озеро длиной километра два и приплыл на место, у меня оно отказало. Просто оно стравило. Из-за этого я первое свое соревнование и проиграл. В принципе, мне не очень нравились многозубые наконечники, которые крошили рыбу. С мягким спуском без отдачи резиновые ружья мне сразу понравились. Большая разница с пневматическими ружьями.

– Расскажите, как Вы пришли к мысли об участии в соревнованиях по подводной охоте? Как  это происходило?

– Всегда с детства мечтал поучаствовать в соревнованиях. Достижения отца и других охотников, подтолкнули меня к этому. Я думал, что у меня получится «перестрелять», по крайней мере, весь юниорский состав тогдашних соревнований. В возрасте 13 лет я участвовал в Кубке Балтики среди юниоров. У меня уже был достаточный опыт охоты – 5 лет. Очень яркие впечатления остались. Была проделана большая физическая работа. В те времена я переплыл почти на другую часть озера, и первыми трофеями были (с которыми я занял некое место на соревнованиях) какие- то окуньки размером с ладошку. Но этого хватило, чтобы на всю жизнь я полюбил соревновательный процесс. У меня был достаточно хаотичный способ охоты. Я плавал и стрелял во что попало. Была даже пара маленьких щуренков. На следующий год я совершенно по-другому подошел к этому процессу. Заранее подготовился к соревнованиям, съездил на акваторию, узнал место большого скопления рыбы и на следующий год достаточно успешно выступил, заняв второе место. Я смог более сознательно подойти к этому вопросу и удачно провести охоту. Если на первых соревнованиях я использовал пневматическое ружье, и неудачно, то на вторых я использовал резиновое ружье и добился успеха. Появилась уверенность в возможности  успешных выступлений.

 – Как  Ваш папа относился к соревнованиям, как помогал готовиться?

– Мы вместе разрабатывали тактику и маршрут, по которому надо было действовать. Советы и снаряжение, чтобы уверенно выступить – все от отца. В то время был очень большой азарт, это первые соревнования, хотелось хорошо выступить, превзойти себя, всех.

– А были у Вас серьезные конкуренты?

В то время мы были все примерно на одинаковом  уровне. Вопрос был только лишь в мотивациях: для кого- то это просто развлечение, а для кого-то просто выезд за город. Для кого-то и серьезное соревнование. Все дело в мотивации.

– Как  Вы считаете, насколько важен уровень физической подготовки?

– На данный момент мне кажется это важным качеством, потому что на большинстве соревнований необходимо в течение весьма длительного времени плыть по акватории, постоянно ныряя в поисках зачетной рыбы, уметь вовремя разобраться в изменяющейся ситуации, сменить тактику, если этого требует обстановка, опередить кого-то, раньше приплыть на место, особенно для охоты на море. Однако более важным, на мой взгляд, является уровень психологической и моральной подготовки. И это гораздо сложнее, чем просто поддерживать себя в хорошей физической форме. Слабо подготовленному человеку там просто нечего делать. Тот, у кого нет основательной физической подготовки, может стрелять только мелочь – нечего даже думать о серьезных трофеях. Хотя плавать в тростнике могут даже люди с атрофированными конечностями, а потом показывать крупные пресноводные трофеи – особенно это касается южных районов страны.

–  Как   происходила  первая  Ваша  морская  подводная  охота?

– В районе Широкой балки в 6 лет я подстрелил первую рыбу – морского ерша. Произошло это с подачи моего отца: он зарядил мне ружье, как тогда у нас это было принято. Я плыл, смотрел на дно, увидел движение в сторону камня, прицелился и выстрелил в голову. Дальше достал нож и, как учил отец, добил рыбу. Конечно, морская охота поразила меня глубинами, масштабом, количеством рыбы, изумительной видимостью... Больше было удовольствия от морской охоты. В связи с тем, что выезжать  на море можно  было только раз в год, это были самые яркие периоды моей жизни. Я каждый раз с нетерпением ждал следующей поездки на море. Там я, повзрослев, мог разныриваться, нырять на более значительные глубины, где обитал горбыль – такая рыба является трофейной для Черного моря. Были поездки и для соревнований, и для себя.

А первыми серьезными для меня соревнованиями был «Кубок Батискаф 2003». На них я подстрелил достаточно крупного горбыля где-то на последних 10-ти минутах соревнований, а до этого я более 4-х часов плавал безуспешно, нырял на 12–15 метров, была очень холодная вода 8 градусов, сильно замерз, потому что были рваные неопреновые носки, но азарт захлестывал по полной программе – ведь это были мои первые взрослые соревнования на море! И в последние минуты мне повезло – я увидел в расщелине крупного горбыля килограмма на два. Выстрел был успешным. Отец меня всегда воспитывал в духе погони за более трудовой глубокой рыбой, такой как зубарь или горбыль, а не проходной типа пиленгаса или кефали. Поэтому я был очень доволен.

– Какие  качества, по Вашему, важны для морской подводной охоты?

– В первую очередь выносливость и физическая  подготовка. Это заметно особенно после многих наших водоемов, где можно было достаточно примитивно охотиться, стрелять рыбу практически без энергозатрат. Нырять постоянно на глубину 12–15 метров было для меня тогда достаточно тяжело, все-таки  в 14 лет организм еще не окреп. Больше всего запомнилась очень большая физическая нагрузка. Но, ныряя на 15 метров, я никогда не нарушал физиологических границ, четко контролировал свое самочувствие. В первый день я не увидел ни одной рыбы. Провел консультацию с отцом, и он объяснил, что самое главное – находить глубокие расщелины, не спешить, внимательно осматривать все пространство под камнями. У меня был неплохой фонарь, и как раз под конец второго дня соревнований у меня появился достаточный опыт для внимательного выглядывания подводных обитателей. Вот тогда и произошла удачная встреча в глубине. С этой добычей я здесь не занял призового места, но сумел обойти многих взрослых серьезных охотников. И, как обычно, получил приз «Самый молодой участник». Это мне было даже не очень приятно, т. к. я не чувствовал себя уж совсем юным, я тогда считал себя самостоятельным и взрослым. Как-то  зазорно  было получать приз.

– В чем выражалась поддержка  отца?

Во-первых, я считаю своего отца одним из самых опытных подводных охотников в России из всех, с которыми мне приходилось встречаться, поэтому я мог рассчитывать на его поддержку и секреты, которые он мне непрерывно раскрывал и раскрывает. Во-вторых – моральная поддержка. И, конечно, техническая поддержка. И хотя у меня было свое ружье, тут я использовал метровое карбоновое ружье Beuchat с катушкой, самое лучшее на тот момент. Это было ружье отца, для меня слишком длинное, и я его заряжал с очень большим трудом, не хватало длины рук. Конечно же, действовала поддержка в плане физического воспитания, были достаточно напряженные тренировки в бассейне, и я благодаря этому мог достаточно свободно и безопасно нырять в морские глубины.

– Вам нравилась подводная охота как  спорт или что-то другое?

– В то время, наверное, как спорт, а сейчас... Сейчас мне больше нравится сам процесс, который увлекает меня все больше и доставляет удовольствие. Мне не нравится охота в мелкой и мутной воде, в тростнике. Мне нравится эстетическая часть и экстрим, например, охота в быстрой воде, на течении, в море, где важны физические качества, а не только выслеживать и стрелять.

– Какой  урок Вы вынесли с соревнований? Ведь соревнования – это, прежде всего, суровая школа.

– Да, согласен. В первую очередь нужно постоянно совершенствовать физические навыки, нужно развиваться, тренироваться и не останавливаться на достигнутом. Нужно проходить какие-то сборы. Нужно добывать дополнительную информацию и набираться опыта в спокойных условиях. Все-таки там есть некие негативные моменты, например, волнение, а хотелось бы иногда охотиться в более спокойных условиях, не напрягаясь.

– А что бы Вы, например, сразу исправили, как  бы отмотав время назад?

– Я думаю, что это, как и у многих, эпизоды, связанные с ранним выстрелом. То есть когда при виде рыбы хочется скорее выстрелить и страшно ждать какое-то время. И я старался сразу выстрелить. Это, естественно, часто приводило к промаху, несмотря на то, что я достаточно метко стреляю. Поэтому в последующем я отнесся к этому более серьезно, стал именно охотиться, а не просто палить в первого момента. Я стал более тщательно выслеживать, точнее прицеливаться, давая рыбе время подойти ко мне или самому занять более удобную позицию.

– Сейчас много говорят об охоте с залежкой. Вы в то время применяли залежку?

– В то время я на море охотился на горбыля, этот метод там не практиковался. Горбыль – это динамичная охота с редкими моментами залежки в пещерах. То есть был обычный активный метод охоты.

– Какие  ружья использовали?

– Разной длины. На буйке у меня было короткое ружье – 500 мм – специально, чтобы можно было в разные углы достреливать. Как основное ружье было 750 мм, а по весне при хорошей видимости даже 900 мм.

– Когда у Вас возник основательный спортивный успех? Когда  Вы были добычливы и удачливы?

– С первых же морских соревнований появился очень явный азарт, в отличие от наших обычных пресноводных соревнований. Там я увидел возможность других наших спортсменов: когда я вышел с одним горбылем, другие выходили со связками  горбылей по  5–10 штук.  Я  понял, что,  в принципе, нужно продолжать тренироваться. Что это такие же люди, как я. Нужно превзойти всех, показать наивысший результат. Я понимал, что это возможно,  что нет ничего сложного. Нужно лишь набраться опыта.

– Чего же все-таки, по Вашему, Вам не доставало в морских соревнованиях? Как  Вы это анализировали?

– Во-первых, малое число тренировок. Молодежь, которая живет на море, и молодежь, которая живет в Санкт-Петербурге, отличается друг от друга. Хоть у нас тоже есть море, но оно малопригодно для охоты. Вся подводная охота в нашей Ленинградской  области часто сводится к ползанью по тростникам.  Это не спортивный вид деятельности. Активная подводная охота – это морская охота либо охота на серьезную рыбу. Например, на Севере у нас, на Кольском полуострове.

Ладожское озеро – озеро с ограниченной видимостью и ограниченными возможностями. Условия охоты тоже со своей сложной спецификой. Онежское озеро – достаточно приближенное к морю, но постоянно холодная вода не позволяет достаточно часто там тренироваться. Из наших водоемов мне больше всего нравится Белое море, я считаю, что это один из самых красивых водоемов в нашей стране. Достаточно прозрачная вода, огромное количество рыбы, в том числе лососевые.

– Расскажите об особенностях охоты на Белом море. Чем оно отличается от Черного моря?

– Про Черное море все знают и много говорят про него, про того же горбыля. Белое море интересней тем, что в нем водятся зубатки, это русский аналог мурены. Есть треска, и самое главное – это лососевые рыбы: горбуша, семга. Они водятся и в реках, впадающих в Белое море. Охота происходит на грани соленой и пресной воды. Она происходит днем. Это очень важно для лососевой рыбы. Следует отметить, что всю лососевую рыбу обычно стреляют ночью, а я наслаждаюсь подводной охотой днем, потому что вижу достаточное количество рыбы, особенно когда у нее ход. Недавно я как раз ездил на Белое море. Купил лицензию и начал охоту. Костюм  был 7 мм «Буша», так как вода очень холодная. Это был июнь. В тот момент приходилось пользоваться пневматическим ружьем с тройником, поскольку лосось очень мягкая рыба. С одинарника он сходит, прорывая себе тело, если неудачно попасть. Охота происходила в районе Беломорска. Речка с порогами была с сильным течением, на ней и происходил ход горбуши. Я надел костюм, взял ружье с тройником и лег под первый порог. Первое, что я увидел, это тьма скопления рыбы. После того как я выбрал более или менее надежную позицию, с которой меня не сносило, начал стрелять. Можно было стрелять много, но я не стал пренебрегать правилами, по которым любительский лов не должен превышать 5 килограммов. Подстрелив несколько штук, я стал охотиться на море. После того как я спустился по течению реки в море, произошла встреча с зубаткой. Она пряталась в камнях, лишь торчала голова. Но так как у меня был тройник, я не стал ее стрелять. В зубатку можно стрелять только одинарником, пронзая полностью по длине тело. Поэтому я мог лишь наблюдать за звездами, за зубаткой, за треской мелкой.

Несколько  раз был на Белом море и в других местах, а природа нашего Севера поразила меня своей красотой еще в детстве. Я очень любил там ловить рыбу на удочку. Но серьезно заниматься именно подводной охотой я смог только с прошлого года. До этого занимался дайвингом в сухом костюме, нырял на дно, наблюдал за звездами, искал затонувшие объекты. В Белом море много трески. Охота на нее не представляет большой сложности, если она небольших размеров. Тот, кто там был, это понимает. Труднее охотиться на крупную треску, которая все время прячется или удирает.

А так главное – найти стаю. Кроме зубатки. Зубатка – одиночная хищница. Очень агрессивная. Маленькая зубатка может прокусить алюминиевую пластинку толщиной в 2–3 мм.

– Какие  самые удачные трофейные экземпляры  у Вас были?

– После того, как я купил еще одну лицензию, смог поохотиться на семгу, опять же днем. Меня несло течением, за камнем я увидел серебристый плавник, выстрелил почти наугад и попал удачно в голову. Борьбы не было, семга была достаточно большая – около 6 кг. Меня спасло то, что я сделал очень удачный выстрел. Там было большое течение, и если бы я попал в другое место, она бы сорвалась, т. к. у нее очень мягкое мясо.

– Какая была температура воды?

– Температура воды в речке была около 6 градусов, видимость до 7–8 метров. В море больше 15 метров.

– Какой Вы можете дать совет тем, кто соберется на подводную охоту на Белом море?

– В первую очередь надо взять хороший костюм, много видов ружей, поскольку неизвестно, где придется охотиться. И обязательно мазь от комаров. Наверное, туда лучше ездить в июне – начале июля.

– Вопрос немного не по теме. Вы каким-то другим спортом занимаетесь? Что еще в жизни интересует?

– Больше всего меня сейчас интересует учеба, я заканчиваю  исторический факультет университета, пишу диплом, поэтому больше ни на что другое времени не хватает. Только на бассейн, где я подрабатываю в клубе подводного плавания «Батискаф» у отца. Также я плаваю в бассейне, тренируюсь на задержку дыхания. В нашем клубе есть курсы подводного охотника, и я там повышаю свое мастерство, оттачиваю технику плавания и физическую подготовку.

– А как  Вы тренируетесь в точности стрельбы?

– Я считаю, что лучший способ тренировки в точности стрельбы – это более частый выезд на охоту. Достаточно бесполезное занятие стрелять по мишеням или по банкам. Живая рыба – это подвижный объект, приходится как-то импровизировать. Не целиться, как в обычных условиях, а совершать быстрые верные действия. Нужно просто часто выезжать на обычную боевую охоту.

– Вы из ружья целитесь или рукой ощущаете направление линии выстрела?

– Конечно, я имею опыт, чтобы ощущать линию выстрела. Что-то среднее. Да, я не целюсь, как из обычного охотничьего ружья. Какая-то прикидка выстрела есть по отношению к наконечнику и рыбе. Тут главное не менять марку ружья, длину можно. Когда одинаковые рукоятки у ружей, один и тот же хват, и стрельба будет точной, и не надо заново пристреливать ружье.

– Каков процент промаха, каков процент попаданий, по Вашей оценке?

– Количество промахов особенно большое на соревнованиях, когда присутствует мандраж и волнение, сложнее сосредоточиться, сконцентрироваться, произвести более грамотный выстрел.

– Чем Вас привлекают соревнования?

– Азартом, тем, что можно доказать себе, что есть возможность превзойти кого-то, превзойти себя и выложиться. В обычной охоте ведь не будешь бегать вдоль берега озера несколько километров, не будешь биться до последнего. Нет стимула. А соревнования дают мне навыки, которые пригождаются в жизни больше, чем обычный спорт.

– А история подводной охоты Вас никогда не интересовала?

– Нет. Меня как-то больше интересует масштабная и глобальная история, нежели подводная охота. Я примерно представляю, с чего начиналась подводная охота. Это Европа или какие-то участки в Тихом океане.

– У Вас есть конкретная программа Вашего развития как подводного охотника?

– Конечно, хочется продемонстрировать высокий класс на морских соревнованиях. Я считаю, что морские – это действительно спортивные соревнования. Но, к сожалению, не хватает времени для частых выездов на море. 2,5 тысячи километров – это достаточно далеко, чтобы выезжать часто. Сложно что-то распланировать, а ведь хочется достойно выступить и показать высокий класс на морских соревнованиях.

– Насколько  глубоко можете нырнуть, на сколько задержать дыхание?

– После того, как я уже несколько лет провожу лето на море, после сборов на море у физической формы приобретается пик: я могу спокойно охотиться на глубине до 20 метров на горбыля. Задержку дыхания я никогда не измерял. Я выдерживаю цикл 1,5–2  минуты под водой, 5–6 минут на поверхности. И так в течение до 5 часов.

– Какие  у Вас есть мечты?

– Я хочу выиграть серьезные морские соревнования, выступать достаточно стабильно на соревнованиях и входить, к  примеру, в 10–15 сильнейших спортсменов на морских соревнованиях. Конечно, хочется побеждать. Но это такое дело, которое трудно прогнозировать. Постоянно нужно совершенствовать физическую форму. Я считаю, что это должны быть тренировки на море. Помимо навыков, у меня, надеюсь, есть воля к победе и характер.

– Ваша «хрустальная» мечта?

– Есть мечта поохотиться в экзотических местах в теплых морях. Мне совершенно не важен результат. Если там интересно, это самое лучшее. Поэтому мечта – просто поплавать, понырять по всему миру. Мне приходилось немного охотиться на некоторых экзотических для нас морях, и мне хочется это продолжить.

– Как  Ваши друзья относятся к подводной охоте?

– Сейчас подводная охота – это такой массовый вид спорта, как футбол или хоккей. Никого этим не удивишь. Сейчас многие этим занимаются. Конечно, я считаю, что разница между теми, кто тренировался в бассейне под руководством тренера или участвовал в соревнованиях, и теми, кто делает что-то самостоятельно, очень велика. Весьма важен опыт более опытных товарищей. Многие занимаются дайвингом, подводной охотой. Отношение к подводной охоте абсолютно нормальное – это обычный вид активного отдыха. Для кого-то отдых, для кого-то спорт. Каждый решает для себя сам.

– Как  получилось, что именно подводная охота Вас увлекла?

– В первую очередь это пример отца, и очень важно, что я смог глубоко понять этот вид спорта. Многие думают, что это не спорт, а забава, попытки удовлетворить охотничий инстинкт. А я благодаря отцу смог увидеть глубину данного вида деятельности. Сложно сказать,  почему я полюбил подводную охоту. Наверное, потому, что смог открыть для себя то, чего мне не хватало раньше. Вообще, я считаю, что человек должен быть разносторонним и заниматься не только чем- то одним. В данный момент из всех видов спорта мне больше всего нравится подводная охота. Это достаточно творческий процесс. Здесь не требуются зазубренные навыки, а требуются постоянные импровизации, постоянное открытие чего-то нового. Это драйв! Еще меня интересуют экстремальные виды подводной деятельности – например, я могу заинтересоваться подводной спелеологией или погружением на затонувшие объекты, большие глубины. Но в этом у меня пока поверхностные навыки. Надеюсь, что в дальнейшем я буду развивать и этот вариант. А подводная охота такой спорт, который позволяет разгрузиться от повседневных проблем, раствориться немножко в другой стихии. Абсолютно отрешиться от этого мира на несколько часов и получить достаточно острые ощущения для получения адреналина. Это позволяет сделать жизнь более яркой.

– Как  Вы выбираете место для подводной охоты?

– Только визуально. Вот, например, меня абсолютно не интересуют скопления рыб. Мне важно, чтобы был интересен и красив сам процесс. Например, какая-то горная река. Почему бы и нет? Кстати, я никогда не боюсь новых условий, я всегда готов начать охоту, если место принесет новые ощущения.

– Каковы  Ваши планы на будущий сезон?

– Очень хочется съездить на Север. Очень хочется побывать на Черном море. И хочу... Может быть, получится вылететь куда-то в экзотическую страну. Я считаю, что наш Север ничуть не хуже Норвегии. Выезд за границу всегда сопровождается дополнительными проблемами, а наш Север – это сел и доехал. Можно взять и поехать на выходные.

– Можете ли Вы сказать,  что подводная охота на нашем Севере это нечто такое, что недоступно большинству зарубежных охотников?

– Могу сказать за себя, что да, это достаточно эксклюзивный вид охоты. Север нашей страны отличается красотами и большим числом рыбы, достаточно экстремальными условиями. Поэтому я считаю, что данный вид охоты резко отличается, к примеру, от астраханской. Пока это мало кому доступно.

– Может  ли занятие подводной охотой на Белом море в течение двух недель привести к тому, что Вы станете успешным подводным охотником?

– Нет. Я считаю, что классическая подводная морская охота – это охота в теплых водах. Там совершенно другая техника, другая задержка дыхания, другая температура воды и объект охоты. Одно дело нырять в костюме-девятке, другое дело – в трешке. Одно дело в воде восемь градусов, другое дело – двадцать. Я считаю, что для каждого моря нужна своя тренировка. Если хочется новых ощущений, то почему бы не поехать на полуостров Таймыр для охоты? Или Охотское море?

– Готовы ли Вы делать что-то для того, чтобы войти в сборную России по подводной охоте?

– К сожалению, для того чтобы стать участником сборной, недостаточно просто что-то делать. Чтобы быть в сборной, нужно обладать либо бешеным талантом, либо практически круглогодично тренироваться и иметь для этого хорошие физические и финансовые возможности. Попасть в сборную, видимо, не так уж сложно, но более тяжело успешно и стабильно выступать в соревнованиях – независимо от условий.

– Что Вы можете пожелать начинающим юным подводным охотникам, читателям нашего журнала?

– В первую очередь надо экспериментировать. Не увлекаться каким-то одним видом охоты. Надо не бояться открывать  новые места. Не бояться непривычных и экстремальных  подводных условий. Но при этом, естественно, соблюдать технику безопасности и помнить, что дороже жизни ничего нет. И, конечно, было бы неплохо, если бы многие прошли курсы подводной охоты, где бы они пообщались с профессионалами, поучились, приобрели знания, поучаствовали в соревнованиях несмотря на то, планируется спортивная  карьера или нет. То есть это неотъемлемые шаги, которые надо проделывать для улучшения своих результатов. Больше опыта, чем на соревнованиях, нигде нельзя получить.

Хочется, чтобы ужесточились меры против браконьеров, которые приводят к уменьшению количества рыбы. Нам и нашим детям должны остаться места с настоящей «дикой» природой и подводной охотой.