Охота на Сома

Конец июня. Воскресное утро, а уже жара! Раскаленный асфальт улиц и бетон зданий сушат зеленые скверы и парки столицы. Мы с приятелем едем на автомобиле через просыпающийся Киев. Чисто вымытая Михайловская – еще сонный Крещатик – почти пустое Набережное шоссе – необычно свободный Харьковский мост, за мостом сворачиваем на Осокорки и дальше – на дамбу. Впервые в этом сезоне мы едем на подводную охоту! Наши ноздри раздуваются в предвкушении долгожданных нырков, вкуса речной воды и аромата Днепровских плавней. Мышцы чуть подрагивают в ожидании нагрузок. Кто хотя бы раз это ощутил, тот меня поймет.

И вот мы на месте. Прямо перед нами бирюзово-зеленая ширь Днепра с торчащими на противоположном берегу строениями городка Украинка. С десяток рыбаков   на  надувных  лодках  удят карася у дальних островков да какой-то настойчивый дед «квочет»

сома в камышах под берегом. Краткое обсуждение, кто какой участок выбирает, и идем снаряжаться. За годы наших совместных поездок все уже отработано до автоматизма. Прощальное традиционное напутствие – ни чешуи ни хвоста – и в воду!

У берега вода – теплющая! Как надувной матрац, я проплываю несколько метров возле поверхности и подныриваю ко дну, чтобы выгнать воздух из гидрокостюма. Отмечаю про себя, что здесь видимость прямо-таки отличная. Вокруг буйство водорослей и речных губок, россыпи ракушек на дне. Привлеченная пузырьками воздуха, выходящими из моего гидрокостюма, мелькает пугливая рыбья мелюзга. Воздух из-под костюма вышел, теперь моя плавучесть в норме. Возвращаюсь обратно к берегу, подхватываю свое ружье, плавающее у поверхности, заряжаю гарпун и выбираю излишки линя. Все, теперь из подводного туриста я превратился в осторожного и опасного для рыбы хищника.

Осматриваюсь. Мой приятель уже не виден из-за зарослей, только где-то впереди справа слышен регулярный шум выдуваемой им из дыхательной трубки воды. Ну, а я пойду налево, за камышовые заросли. Выхожу из-за прибрежной полосы камышей на открытое место. Сразу же начинается «хлюпание» мелкой волны. Видимость падает до метра-полутора. Я барражирую в толще воды. Подныриваю ко дну, проплываю среди уходящих вверх стеблей кувшинок, крадусь среди зарослей. Пока ничего! Вокруг полное безрыбье. Одинокий бычок на илистом дне, пара маленьких щучек-погодков среди водяных зарослей да стайка серебристой мелочи – не в счет! Я решаю плыть к зарослям камышей, виднеющихся дальше впереди, где наверняка  должна быть какая-то рыба: сазаны, в крайнем случае, крупная красноперка или карась. Однако подступы к камышам заросли водным орехом, и столь густым, что приходится подныривать ко дну, пробираться, раздвигая рукой их стебли и всплывать, высовывая для вдоха трубку в густоту листвяных верхушек. Хорошо, хоть плодов еще нет, они появятся к осени – темно-коричневые «шишки» с длинными и острыми, как иголки, шипами.

Мда-а! Возле камышей глубина всего метра полтора, а видимость и того меньше. Изучаю на предмет наличия рыбы метров сорок кромки зарослей. Рядом безнаказанно мелькает силуэт, напоминающий толстолобика. В глубь камышей как-то бочком быстро уходит стайка некрупного краснопера. Я замираю в ожидании их возвращения в компании с более взрослыми собратьями, однако, похоже, у них сегодня другие планы. Потихоньку крадусь дальше, там опять «пустыня». Смотрю на часы – я охочусь уже больше часа, а с рыбой что-то пока не складывается. Осматриваюсь. Приятеля не видно, наверное, как всегда, заплыл в поисках рыбы в камышовые заросли. Вижу впереди за открытой водой, метрах в двухстах, небольшой светло-зеленый островок и решаю его осмотреть. Спокойно, вразвалочку по чистой воде проплываю метров сто. В памяти почему-то всплывает вычитанное где-то то ли в Интернете, то ли у Сабанеева мнение, что сомы любят в летнюю жару прятаться под такой зеленой «шапкой» от яркого солнечного света. Островок диаметром всего- то метров восемь-десять оказывается окруженным широкой полосой плотных зарослей водного ореха. Его тонкие, но крепкие стебли постоянно норовят опутать мои ноги в ластах, цепляются за кукан, за грузы на поясе, за трубку. То и дело приходится останавливаться и отцепляться. Июньское солнце немилосердно обжигает мои торчащие из воды макушку и спину, упрятанные в резину гидрокостюма. Чтобы не «свариться заживо», мне регулярно приходится запускать свежей водички, оттянув край гидрокостюма у подбородка. Чувствую, что понемногу начинаю звереть от такого «удовольствия». Но вот уже и край островка! Островок действительно плавучий, образован переплетением стеблей и корней растений, даже мелкие беленькие цветочки есть. Останавливаюсь. Отцепляю последний стебель ореха от трубки, восстанавливаю  дыхание. Откуда-то возвращается охотничий настрой. Проверяю ружье. Готов!

Два вдоха-выдоха, вдох – полувыдох, и я бесшумно опускаюсь подныриваю в тенистое пространство под плавучей зеленью. Замираю на несколько секунд в ожидании, пока глаза привыкнут к зеленовато-серому сумраку. Отмечаю про себя: видимость метра два. Почти вся подводная часть островка видна, как на ладони. Корешки-стебли-листья переплелись надо мной в плотную зеленую массу. Под ними в поисках еды крутится пара мелких красноперок, недостойных моего внимания. Перевожу взгляд вперед и вниз. Вдруг внизу у самого дна замечаю большую усатую башку с уходящей под меня характерной пятнисто серой спиной. «Похоже, это сом»,– на удивление спокойно отмечаю я про себя. Плавно навожу ружье на участок спины сразу за головой рыбины и нажимаю на спуск.

Есть! Линь рывком натягивается и увлекает ружье и меня вместе с ним вниз влево. Слегка работая ластами, следую за сомом, а затем, чуть опережая его, выныриваю уже за островком. Высунув трубку в листья водного ореха, быстро делаю вдох-выдох, одновременно чуть стравив линь с катушки. Сом внизу, будто большая собака на поводке на прогулке в лесу, настойчиво тянет меня вперед, ломясь прямо через водяные заросли. Подныриваю за ним, стараясь поддерживать равномерную натяжку линя. Рыбина делает виражи то вправо, то влево, цепляя на линь новые охапки водорослей. Э, нет, так не пойдет! Мне приходится приостанавливать его движение, усиливая натяжение линя. Сделав большой полукруг, мы с сомом возвращаемся обратно к понравившемуся ему зеленому «островку» и останавливаемся. Выждав с минуту-две, я быстро вентилирую легкие и ныряю вниз вдоль линя к добыче. С трудом разглядев в поднятой нами мути громадную усатую голову сома, засовываю руку под его правую жабру. Обнимаю и прижимаю трофей, как невесту, к себе и медленно всплываю с ним на поверхность. За нами на лине тянется шлейф водорослей, существенно утяжеляя мой подъем. Уф-ф! Всплыли. Ура! Теперь бы до берега добраться.

Я отдыхаю, слегка работая ластами и «вися» с моим трофеем у поверхности воды. Сом немного изгибается, вяло виляя длинным мягким хвостом. Я вспоминаю рассказы  о «волчках» и ударах подбитых сомов в живот и маску «обидевших» их охотников. Мой ведет себя гораздо смирнее. Похоже, я его очень удачно подбил. Отдышался. Безуспешно пытаюсь выбрать линь с висящей на нем охапкой водорослей. Нечем! В правой руке – сом, в левой – ружье. Тем временем сом решает, что ему пора вниз. Вместе с водорослями они начинают меня понемногу притапливать. Активнее работаю ластами, удерживаясь с компанией на поверхности. Время идет, пора бы уже что-то делать! Ладно, попробую двинуться через водоросли к берегу. Медленно, со скоростью черепахи, я тащусь через заросли водорослей. О, как я «люблю» этот водяной орех! Вдруг от усилившейся нагрузки лопается и слетает с левой ноги ласта. Мои   заслуженные   старенькие «Акванавты» не выдержали. Теперь, чтобы держаться на плаву, начинаю активнее работать одной оставшейся ластой. Чувствую, что начинаю уставать. Сколько я уже «вишу» с сомом рядом с этим «островком»: полчаса, час? Возникает неприятное чувство бессилия. Отпустить добычу жалко, а удержать – не смогу!

Осматриваюсь. Рыбаки на лодках – там же. Далекие и безразличные ко всему, кроме своих поплавков. И вдруг я обнаруживаю метрах в трехстах блестящий капюшон гидрокостюма моего приятеля! Выплевываю трубку изо рта и начинаю кричать в его сторону: «Юра! Эге-гей!» Нет, не слышит меня Юра, снова ныряет. Тогда кричу уже рыбакам: «Эй! Кто-нибудь! Эге- гей!» М-да! Так и утонуть можно (шутка у подводных охотников). Надо чем-то жертвовать. Отпустить сома? Нет! Это же трофей, да еще какой! Грузпояс! Я отщелкиваю пряжку и опускаю грузпояс назад за собой, стараясь, чтобы он не зацепился за линь. Ушел. Отлично! Осматриваюсь, запоминая ориентацию  места  утопления  моего добра. Ничего, я за ним сюда позже обязательно вернусь. Плавучесть у меня уже получше, но все равно тяжеловато держаться на поверхности. Я тихо отпускаю сома с гарпуном на лине вниз. Загарпунен он хорошо, не сойдет, а мне надо плавучесть увеличить. Сом опускается на дно и почти не движется, но висит с хорошей натяжкой линя. Теперь можно спокойно обдумать, что делать дальше. С учетом моей одинокой ласты, до берега я с трофеем через эти водяные заросли вряд ли дотащусь. Можно было бы сплавать налегке на берег за подмогой, но для этого надо будет оставить сома, а привязать его не к чему. Разве что обвязать-оплести линем с катушки ружья растения островка, но они такие хлипкие, еще уйдет моя добыча вместе с новым ружьем! Ладно, попробуем пока звать на помощь. Держа сома внизу, как пса на поводке, я кричу в сторону приятеля: «Эй, Юра! Эге-гей!» Ну, наконец-то услышал! Смотрит в мою сторону! Я «семафорю» ему свободной рукой, с силой ударяя ею о воду и  поднимая  кучи  брызг.

«Плыви сюда! Давай!» Понял, плывет. Я ложусь на спину и расслабляюсь, вдвоем мы добычу точно вытянем. Долго, очень долго пробирается ко мне мой напарник. Подныривает, протискивается через заросли водорослей. И вот наконец-то он рядом!

– Ну, ты и забрался! Чего кричишь? – еле выговаривает Юра, с трудом восстанавливая дыхание.

– Да вот, внизу подо мной на гарпуне сом сидит здоровенный. А у меня одна ласта треснула и слетела. Чуть не притопил меня сомяра, даже грузпояс скинуть пришлось. Давай вдвоем тащить этого красавца на берег.

– А что, он хорошо загарпунен?

– спрашивает напарник.

– Сидит отлично! Да и подустал он, похоже, не меньше моего.

– Понятно. Ну, тогда держи, – говорит Юра, разряжая свое ружье и передавая его мне.

Затем он деловито осматривается и, придерживаясь за идущий к сому линь, ныряет вниз. Повозившись с минуту на дне, он выныривает с сомом в обнимку почти на том же месте, где с час тому назад это сделал в первый раз я. Юра часто и тяжело дышит в трубку. Уже потом, на берегу, он признается, до чего ему было тяжело подняться с трофеем на поверхность. Я тоже сразу почувствовал, как натянулся линь моего ружья под весом вороха водорослей, поднятых Юрой со дна вместе с сомом. Пока приятель отдыхает, я подтягиваю линь к себе, стаскивая с него зеленые стебли и отталкивая их в сторону. Наконец большая часть водорослей сдернута. Линь заметно полегчал.

«Ну, что, поплыли?» – скорее утвердительно говорит Юра. Я согласно киваю головой и показываю рукой «ОК». Мы  выстраиваемся  в маленькую флотилию: впереди Юра раздвигает свободной рукой верхушки зарослей водного ореха, а правой рукой, словно большой чемодан, он тащит за массивную нижнюю челюсть притихшего сома; позади сбоку следую я с обоими ружьями, постоянно подтягивая линь и сбрасывая с него настойчиво цепляющиеся стебли водорослей. Минут через двадцать, продравшись через «ореховые заросли», мы позволяем себе немного передохнуть на чистом от водорослей плесе. Затем берем курс на край прибрежных камышей. Там мелко, около полутора метров, и можно почти пешком добраться до берега. Еще одна неширокая полоса водяного ореха уже не кажется нам серьезной преградой, и вскоре мы оказываемся на мелководье. И вот, наконец, берег! Мы буквально выползаем на скользкие бетонные плиты. Закидываем трофей в тень ближайшего куста и молча жмем друг другу руки. Мы взяли этого сома!

Параметры трофея: вес 34 кг, длина 1, 75 м. А свой грузпояс я поднял три дня спустя.

Закидываем трофей в тень ближайшего куста и молча жмем друг другу руки.

Мы взяли этого сома!