Коллекционер - Павел Балашов, обладатель одной из самых больших коллекций подводного оружия.

Герой этого номера – Павел Балашов, обладатель одной из самых больших коллекций подводного оружия.

– Начнем  с банального. Как это начиналось?

– Начиналось все в деревне под Суздалем, где я у бабушки проводил летние каникулы. Там протекает речка Ирмес, приток Нерли, а рядом сама река Нерль, вот там мы и охотились. Ружья делались деревянные, на резиновых жгутах, где гарпун из толстой проволоки подавался вперед сантиметров на 35–40 и фиксировался впереди, ударившись зазубриной в металлическую скобу – демпфер. Естественно, с таким ружьем охота велась в камышах, лопухах, в береговых подмоинах, а нашими трофеями были плотва, голавль, язь, иногда щука. Это доставляло бешеное удовольствие. С той поры я с водой стал дружить. Тонул, но не утонул, поэтому перестал бояться этого состояния. Потом у меня появилось капсульное ружье. Чертежи его (и пятизарядного, и однозарядного) были напечатаны в журнале «Моделист-конструктор». Хранится где-то у мамы, мы его даже дорабатывали для стрельбы – ставили полихлорвиниловые трубки, засыпали порох и удлиняли выстрел до пяти метров маленьким гарпуном. Потом эти ружья запретили, так как тогда на танцплощадках дрались район на район, и его стали использовать для стрельбы при разборках. Ружье запретили, и оно исчезло. Делали мы сами и пружинные ружья. Затем появились наши промышленные ружья – пневмат РПБ-1 со средней рукояткой и гидропневматическое ружье с задней рукояткой, которые сейчас хранятся в г. Иваново. Это были ружья переднего зацепа, и получалось, что при стрельбе гарпун более 2 м ровно не летел, уходил в сторону. Зрели как-то мысли о том, как сделать ружье более точным.

Как раз в это время я познакомился с двумя интересными людьми. В девяносто восьмом году в Белоруссии во время командировки знакомлюсь с Козловцевым Юрием, и мы с ним выезжаем на озеро Мядель, где он демонстрирует, а потом и дарит мне одно из своих первых ружей, которое он тогда начинал делать как конструктор. А в Туле я познакомился с конструктором-испытателем  Олегом Васильевичем Мироновым. Так, в начале 1970-х годов тульское трио в составе: Аркадий Константинович Захарян (конструктор) и спортсмены-испытатели Миронов Олег Васильевич и Каштанов Владимир Юрьевич (в прошлом чемпион СССР в личном зачете в стрельбе по мишеням и охоте на рыбу) создают ружье «Галатея» (нынешний «Нептун»). Ружья выполнялись в титане    мелкосерийно    длиной 60 см, морское – 80 см. По заказу французской фирмы был сделан пневмат с задней рукояткой, титановый ресивер, покрытый тефлоном с регулятором силы боя на рукоятке. Их сделано пять образцов. В России имеется одно (прим. ред.: находится в Зеленограде). Эта команда – творческие, одержимые люди, находящиеся в постоянном поиске. С первым ружьем произошел такой казус: у меня не получалось его зарядить (Миронов закачивает в длинные морские пневматы 30 атмосфер), на что мастер мне сказал: «Молодой человек, качайте руки», хотя я вроде нормальной физической кондиции. Плюсы у ружья: укладка линя производится вдоль всего ресивера, флажок линесбрасывателя взводится при фиксации поршня. Предохранитель совмещен с кольцевым регулятором силы боя. При повороте кольца в положение 1 – стопор, положение 2 – медленный выход гарпуна из ствола, положение 3 – выстрел, 4 – максимум. Кому-то это не нравится, а я от этого в восторге. Именно это техническое решение делает «Галатею» одним из самых безопасных ружей. Поршень взводится путем зацепа зубчатой рейки с зубчатой шестерней с собачкой, которая сдвигает шток с манжетой и взводит флажок линесбрасывателя. У ружья теплая анатомическая рукоятка, но, на мой взгляд, ручку необходимо сделать чуть большей по длине (у крупной ладони мизинец будет висеть в воздухе) и более тонкой, так как неудобно держать в толстой перчатке в холодное время. По этой же причине необходимо сделать большую скобу у спускового крючка. Еще из минусов – большое усилие в конце для постановки ружья на взвод, то есть заряжалка монотонно прожимает гарпун в стволе, а в конце требуется резкое усилие для защелки  поршня (после 5–6 часов охоты его уже не бывает). Слышал от охотников, что при серийном выпуске ружья «Нептун» качество изготовления упало, но это уже совсем другая история.

– Как  Вы пришли к коллекционированию ружей?

– А вот как пришел: брал одно ружье, потом другое, которое казалось чем-то  лучше. Ну, не то чтобы лучше, оно было другим, но то тоже оставалось. Потом получалось, что какое-то ружье понравилось, например, это было тульское ружье. Возник целый ряд ружей по размерам, по длинам. Познакомившись с Козловцевым, я проникся идеей этого человека. Бывая в командировках в Минске, часто останавливался у Юрия дома, часто выезжали на охоту. Он показывал мне все свои новые разработки, что-то я у него приобретал. Так получилось, что и по системе «Каюк» у меня есть целая подборка ружей, потому что они у меня росли в коллекции точно так же, как и он со своим интеллектом продвигался дальше в своем развитии. Ружья на самом деле все разные, там применен шариковый запор, кстати, его одновременно применили и Дороганич в Москве, и Козловцев в Минске, но Козловцев это запатентовал. Ружья Дороганича я очень высоко оцениваю, он применяет необиевые стволы – нержавейка высокого квалитета обработки, тоже шариковый запор поршня, но, к сожалению, волей судьбы у меня до сих пор нет его ружья в коллекции, я думаю, мы с Витей в ближайшее время этот нюанс исправим.

– Давайте поговорим о самом необычном ружье в Вашей коллекции. Как  Вы его доставали, как оно стало самым дорогим?

– Наверное, давно, когда я познакомился с ружьями «Зелинка». Близко я с Олегом Ивановичем  Зелинским знаком не был, но на выставке его видел. Андрей Лагутин представил меня ему несколько лет назад, когда он был еще жив. Я давно читал о его разработках, слышал об этих ружьях, но очень смутно представлял работу подвижного «плавающего» стволика, пока не разобрался. В итоге первую «Зелинку» я приобрел уже после личного знакомства с Лагутиным в 2000 году. Это произошло на чемпионате Европы по стрельбе на точность в г. Киеве, когда я познакомился с командой сборной Украины. Там же Володя Батиевский мне порекомендовал николаевское ружье «Континент», и так получилось, что в коллекции эти два ружья самые памятные, потому что наши украинские братья не хотели эту разработку пускать в Россию. С ними они выигрывали практически все чемпионаты Европы и мира по стрельбе на точность. Я, наверное, первый, кому посчастливилось приобрести николаевское ружье «Континент». Потом я заказал мастерам г. Николаева несколько спортивных ружей, поскольку команда Зеленограда выступает в соревнованиях по стрельбе на точность.

– Какое  ружье, по Вашему мнению, стоило бы выпускать, ориентируясь на промышленное производство? Некая идеальная модель подводного ружья, может быть, на основе чего-то или как-то еще так.

– Здесь все равно надо брать несколько аспектов – это стоимостные характеристики и тактико-технические данные оружия. Они сбалансированы в ружье «Каюк», потому что в соотношении «цена/качество» простота выдерживает испытание временем. Украинские ружья очень сложно поставить на поток, потому что там микронные допуски исполнения деталей, которые делаются на авиационных заводах, хотя ружья очень интересные и по своей конструкции, и по своим тактико-техническим характеристикам. Они получаются в высоком ценовом цензе. Ружье «Галатея-нептун» идет в штучном исполнении, делают его мастера типа Миронова. Это очень хорошее ружье, но как только его поставили на промышленный поток и что-то переделали, процент брака стал очень высокий, я слышал отзывы от охотников и продавцов магазинов. Охотники Екатеринбурга и Урала очень хвалят ружье «Таймень», но вакуумная система не всем охотникам нравится. Эти ружья очень точные, спортсмены удачно стреляют по мишеням из длинных ружей в бассейне. Я поохотился несколько раз из этого ружья – самого большого угря на 3300 г я застрелил именно из «Тайменя», ружье точное, но как-то я к нему не «прикипел».

– С какого количества ружей Вы начали считать себя коллекционером?

– В душе – когда жена во время уборки квартиры нашла пятнадцатое ружье и сказала: «Ты утильщик, заполонил своими ружьями все свободное место в квартире». Вот тогда я подумал: «Нашла только пятнадцатое, а у меня их уже двадцать три». Именно тогда я понял, что уже коллекционер.

– Скажите,  у Вас вся коллекция или какая-то часть принимает участие в боевых действиях?

– Когда я приобретал ружья, то практически из всех ружей обязательно охотился. Но потом все равно становишься приверженцем какого-то конкретного ружья, когда в рамках какой-то конструкции идет целый типовой ряд. Это конструктор делает какие-то пробные ружья, которые для коллекционера самое ценное. Это, скажем так, бракованная марка, в результате опечатки в типографии и т.д. Если ружье становится серийным и начинает продаваться на каждом углу, то оно уже меньше интересует коллекционера. А когда конструктор идет по своему творческому пути, то именно эти ружья становятся интересными. Ты берешь и с ними начинаешь охотиться. А потом, когда находишь что-то под себя более удобное, лучшее, то ружье ложится как бы в анналы истории.

– Пневматика  – это сложный механизм. Часто ружья подводят?

– Здесь очень важно, чтобы ружье было очень надежное, особенно если ты уехал на соревнования. Я, например, всегда беру два или три ружья на любое соревнование, так как вероятность того, что пневматика выйдет из строя, достаточно высока. Были, например, случаи, когда у меня отказал «Каюк» на озере Вишневское в Белоруссии. Хорошо, что рядом был Юра со своим ружьем, который отдал мне его, а сам с высоко поднятой головой пошел пить чай.

– А что отказало у «Каюка»?

- Не фиксировался гарпун при зарядке.

– Это был производственный дефект?

– Скорее всего, плохо обслуживали. По сути дела, что значит «не заряжается ружье»? Это значит, шарики не фиксируют поршень, и тут уже необходимо разбираться в конкретной причине. Я недавно разбирал ружье своего брата, и хотя оно было свежеприобретенное, масла в нем было – ноль. Перебрав в нем все детали, я смазал ружье и залил синтетики полстакана. Оно надежно работает уже два года и никаких проблем. Если же масла нет, там начинает окисляться конусная игла и шарики «залипают», не зажимая поршень.

– Вы практически  любое ружье из Вашей коллекции можете разобрать и собрать?

– Я ни разу не разбирал «Зелинку» и «Континент».

– А разве не интересно посмотреть?

– Интересно, но ружья, представленные в коллекции, собраны и настроены разработчиками. Я не рискну разобрать без них, хотя очень интересно. В ближайших планах – произвести видеосъемку процесса сборки- разборки в присутствии мастера.

– Так,  а сейчас конкретно с какими ружьями Вы охотитесь?

– В последнее время мне очень понравилось по надежности ружье Михеева Дмитрия Ивановича из Самары. Ружье выполнено в титане под мой заказ. У него линесбрасыватель вертикально уходит в ресивер в заднем положении, натяжка линя идет вдоль всего ружья. Дмитрий Иванович дал мне пожизненную гарантию на ружье. Он уверен, что там никогда ничего не выйдет из строя. Во всяком случае, те образцы, которые он делал на заказ, еще не ломались ни у кого. Сейчас команда Зеленограда использует «Каюки» с трезубцами, потому что с однозубом их немножко кидает.

– А как  с арбалетами  дела обстоят?

– Я просто душой к ним не пришел. У меня есть порядка пятнадцати резиновых ружей разной длины, подаренные друзьями на дни рождения. Многие «резинки» я раздарил. Я считаю, что резиновое ружье создано для морской охоты, где очень хорошая видимость, и из него можно стрелять достаточно точно и бесшумно. Но поскольку мы чаще охотимся в мутной воде на реках и озерах, приходится применять более короткие ружья, поэтому я привык охотиться с пневматами. Вода очищается только глубокой осенью на озерах и реках, когда видимость до пяти метров и уже можно пользоваться резиновыми ружьями. А в тростниках и в камышах ползать с ружьем с задней рукояткой очень неудобно. Опыт такой был, но я сразу от этого отказался. Для средней полосы ружье со средней рукояткой и плавающее – это оптимально.

– Удивите какой-нибудь  историей борьбы с невероятным трофеем.

– Два года назад стрелял по щуке – она была килограммов тридцать, длина больше двух метров. Я ее видел два года подряд на одном и том же месте, в озере в Рязанской области.

– А Вы не ошиблись?

– Нет-нет.  Дело в том, что я щук больше десяти килограммов часто за осень стреляю. Больше шести-семи щук, поэтому размер очень четко под водой оцениваю. Эту щуку видел в 2007 году, не пустила на выстрел, но я за ней плыл под водой метров 20, преследовал. А здесь плыл, и было такое подспудное чувство, что как будто тебя кто-то преследует. Я повернул голову налево, она шла в полутора-двух метрах параллельно мне. Я, затаив дыхание, стал поворачивать «Каюк» в ее сторону, она ушла немножко вперед и, развернувшись, стала уходить прямо под меня. Стрелял я ее сверху вниз в загривок  однозубом с полутора метров. Попал. Тут же пошло натяжение линя, сдемпфировал резиновый тяж, включилась катушка. Я сразу ушел за ней, сделав нырок на длинных ластах (я использую Лагутинские «лопасти»). Два раза обхватывал ее под брюхо, как будто брал девушку за талию. Обе попытки пересадить ее на кукан не удались, щука вырвалась, линь ослаб, гарпун упал в траву. Щука  однозначно выживет, потому что я попал ей в мягкие ткани. Мы очень часто бьем рыбу, которая до нас была стрелянная. На месте попадания гарпуна у нее не растет чешуя, а остаются только лысые затянувшиеся пятна, причем «медики» говорят, что у рыбы рана зарастает за две недели. Это было с ружьем «Каюк».

– Ну и как  Вы считаете, почему упустили эту щуку?

– Она стала крутиться в траве, пытаясь порвать себя, видимо, у нее это получилось, и она сошла с гарпуна.

Мой выстрел был недостаточно точным. Кстати, пятнадцатикилограммовое  чучело головы щуки стоит у меня в офисе, именно о ней упоминал В. Афоник в своей статье. Самая большая щука, которую убили при мне охотники из Долгопрудного (два брата хоккеиста), была длиной 2 метра 5 сантиметров и весила 32 килограмма. Ее добыли на озере Сенеж, было это в 1995 году.

– Помните рыбу, которая доставила особенно много хлопот?

– Сом в Астрахани. Особо крупным его, конечно, не назовешь – 57 килограмм. Когда сом тебя тащит по тростнику и ты не понимаешь, куда в него попал, но все-таки не хочешь, чтобы он сошел, передвигаешься по тростнику вприпрыжку в длинных Лагутинских ластах за ним... Пропрыгав метров 5–6 в ластах, понимаешь, что уже весь взмок, что уже силы покидают... Тут я вспомнил слова старого, бывалого охотника Лагутина: «Хватай его за нижнюю челюсть!» И как только я увидел морду сома, сразу схватил двумя руками за нижнюю челюсть и стал его удерживать. Потом увидел, что пробил надежно, и потихонечку- потихонечку выволок его на чистую воду. Ружье было тульское «Галатея», длинное, восьмисотка.

– Еще какой-нибудь знаменательный боевой эпизод можете рассказать?

– Вот, например, Конаковская ГРЭС, где в зимнее время не замерзает сброс с ГРЭС. Там есть один участок, где вода идет по бетонному скату. Меня один охотник из Москвы предупреждал: «Аккуратно проходи участок реки, потому что на этом перевале получается слив воды и человека закручивает – многие теряют ориентацию, снарягу». Поскольку я реально не представлял, как обстоит дело (а приехали мы ночью после работы), я просто услышал нарастающий гул, а река несет. И такое было впечатление, что ты попал в какую-то безграничную водяную бурлящую стихию. Поток, безграничный поток, в котором тебя начинает крутить. Ощущение, что тебя сейчас поглотит какая-то адская машина и порубит вращающимися лопастями. Это достаточно жуткое ощущение, потому что кидало раз пять вниз головой, я несколько раз хлебанул воды. Потом, когда стукнуло о дно, я успокоился и по дну выплыл к берегу. Когда вылез на снег, то увидел, что ширина реки в этом месте буквально тридцать метров, а все время выкидывало вдоль реки или по, или против течения, и казалось, будто этот бурлящий поток бесконечен, от чего становилось жутко. Тем более что отнесло меня километра на три от места стоянки машины. Адреналина схватил столько, что стало очень жарко. Я снял гидрокостюм и пошел по снегу к машине.

– Дальше  такой вопрос. Как  у Вас обычно происходит пополнение коллекции и как происходит пополнение коллекции необычным образом?

– Что-то  новое я вижу на выставках, например, на московском «Золотом Дельфине». Бывает, нахожу что- то для пополнения коллекции в подводных клубах. На встречах подвохов в «Ерше» много нового для себя узнаешь, люди обсуждают конструкции имеющихся и вновь приобретенных ружей. Сейчас мне очень интересна идея гидропневматических ружей. Я практически ни разу не сталкивался с этими ружьями.

– А можете рассказать  о самой экзотичной конструкции подводного ружья из Вашей коллекции и из той, которой еще нет, но Вы мечтаете приобрести?

– Днепропетровское  ружье «Корсар». Необычная компоновка, я это ружье видел и даже знаю, что это любимое ружье Андрея Макаревича. Там рукоятка является продолжением ствола, и вся энергия отдачи уходит тебе в плечо, т. е. ружье практически не кидает. Я слышал, что оно достаточно точно стреляет. Внешний вид очень интересный, я бы даже сказал экзотический,  но конструкцию я не представляю.

– А  еще  какое-нибудь?  Вот у Вас красненькое маленькое ружье.

– Красненькое ружье – это все равно «Зелинка», просто оно маленькое и в нем спрятана катушка. Ружья от Мирошниченко – новшество (конструктор идет по пути «все в ружье спрятать»). Такие ружья очень интересны с точки зрения коллекционирования.

 – Какое-нибудь еще необычное решение? Вы говорили про задний зацеп...

– Мне вообще нравятся пневматические ружья, особенно по холодной воде, когда ныряешь в трехпалой перчатке и приходится очень долго мотать линь, если под спусковой скобой находится рычаг линесбрасывателя. В озерах мы, как правило, катушку не ставим, потому что глубина там метров шесть, справляешься просто с намотанным линем. Я предпочитаю ружья, где укладка линя идет вдоль всего ружья, где линесбрасыватель выполнен конструктивно сзади, но таких систем не так много. Это, прежде всего, тульское ружье, а также ружье Михеева, «Континент», ну и, в принципе, «Зелинки».

– Ну, а относительно конструктивных материалов? Титан, пластик, алюминий... Какие  присутствуют в Вашей коллекции?

– Коллекционеру интересны штучные и мелкосерийные ружья, которые подразумевают использование качественных материалов. Поэтому детали в них – титановый ресивер, ствол из нержавейки, а также различные покрытия деталей. Титан сам по себе подразумевает эксклюзивное исполнение ружья, потому что этот материал недешевый сейчас, запасы его у подводных конструкторов уже иссякли, и ружья, исполненные в титане, очень сильно выросли в цене. Но, как говорят сами конструкторы, это ружье вечное, и если оно правильно и хорошо сделано, то с ним будет охотиться твой внук. Именно по этим параметрам я и подхожу к ружью.

– Коллекцию  периодически осматриваете, обслуживаете или она просто так лежит в чулане?

– Я постоянно обслуживаю ружья: меняю масло, при разборке – резиновые уплотнения. Если сам не могу этого сделать, то обращаюсь в Москве за помощью к профи.

– А к кому именно Вы обращаетесь в данном случае?

– В ЦСК ВМФ есть «оружейный доктор» Владимир Никиточкин. Ему тоже нравится ковыряться во всех системах. В принципе, Виктор Афоник может очень квалифицированно разобраться в ружьях, а поскольку я лично знаю всех конструкторов, то, как правило, сервис происходит прямо у разработчиков

– Какие  у Вас  отношения с российскими конструкторами подводных ружей?

– У меня со многими конструкторами теплые, дружеские отношения. Они одержимые люди, и им всегда приятно, когда их талант по достоинству оценивают, проявляют интерес к творчеству. Кризис отодвинул перспективу приобрести ружья системы Сафонова, Минченко, Клименко, Дороганича. Постоянно созваниваюсь с Михаилом Кузнецовым  (г. Челябинск), держу в поле зрения его новые разработки. Теплые отношения с Михаилом Каслановым (г. Санкт-Петербург),   среди  его учеников немало хороших спортсменов. О каслановских  ружьях хорошие отзывы от подводников нашей команды: простота, надежность, умеренная цена.

– А из украинских конструкторов кто Вам интересен?

– Безусловно, Андрей Лагутин и «старая Зелинская школа». Штучные ружья от Колычева, Королевского, Лагутина – это верх исполнительского мастерства. А ружья от Мирошниченко с рукоятками со встроенной катушкой – шедевр. Анатомическая рукоятка в них и удобна, и красива в зрительном восприятии.

– А какие  у Вас отношения с импортными пневматическими ружьями?

– Они надежные, но «скучные», потому что в ружьях OMER, Cressi, Mares реализована одна и та же система блокировки поршня при взводе. С точки зрения коллекционера они неинтересны. То ли дело наши «Кулибины»!

– С какими спортивными ружьями из коллекции Вы участвуете в соревнованиях по стрельбе?

– Последние два года не получается участвовать в турнирах, а так я тренируюсь в бассейне с николаевским ружьем, потому что его можно достаточно быстро взвести, в особенности в эстафете, где нужно все делать очень быстро. При мне был уникальный случай (это было в Киеве на чемпионате Европы), когда Лагутин завоевал серебряную медаль между   двумя   итальянцами   – многократными чемпионами мира, которые использовали резиновые лини. Гарпун после выстрела отлетает назад, они его тут же фиксируют в ружье, плывут назад, разворачиваются, заряжают и плывут совершать следующий выстрел. Лагутин исполнил то же самое, наматывая леску на линесбрасыватель, что занимало немало времени, а результат показал второй между итальянцами. Он не плыл под водой, он летал.

– А какое ружье он использовал?

– Спортивную «Зелинку» собственной сборки.

– Знаете  ли Вы кого-то  еще из коллекционеров подводного оружия?

– Большие коллекции оружия есть у крупных клубов подводных охотников. Подводных ружей много у Андрея Лагутина, Владимира Докучаева, Виктора Дороганича.

– Раскроете читателям любимые места подводной охоты?

– Белоруссия, озера Белоруссии. Жаль, что их президент очень ревностно охраняет; практически все озера Белоруссии объявлены заповедниками, заказниками, потому что они там промыслово разводят определенную рыбу, в частности угря, и запрещают подводную охоту. Но охота там интересная: во-первых,  потому что озера чистые; во-вторых, потому что там реально много рыбы. Там можно поставить себе задачу охотиться на какую- то определенную рыбу, например, на судака, хотя его там, скажем, в озере мало, будешь искать только судака. Либо, например, убить крупного сазана или зеркального карпа крупного. Там это можно, а здесь, в особенности на речках, где электроудочники вычищают практически все, здесь уже не ставишь такой задачи, здесь хоть бы какую-то рыбу добыть. Мне очень нравится река Ворона в Тамбовской области, в Рязанской области – реки Проня и Ранова. На реке Сестре охотимся. Еще Руза, Озерна, ездим в Конаково и Тверь.

– Сколько стволов сейчас в коллекции?

– С учетом резинок и ружей, которые находятся в других местах, пять- десят-шестьдесят.

– Есть у Вас какая-то мечта относительно приобретения каких-ни- будь определенных ружей для коллекции? Есть ли конкретная  цель?

– Такой нет цели. Идея коллекционирования не должна форсироваться. Сейчас мне интересны некоторые варианты «Зелинок». Я знаю, что Олег Иванович делал «Зелинки» с двумя стволами, но это были пробные ружья, они не получили дальнейшего развития, а вот в качестве ружья для коллекционера оно представляет большой интерес. Наши разработчики некоторые тоже пробовали ружья с двумя стволами, чтобы из второго ствола произвести контрольный выстрел, например крупного сазана или сома. Вот такого у меня в коллекции нет.

– Кроме  охоты, чем увлекаетесь? Про боулинг мы в курсе, а еще что-нибудь?

– Очень люблю русскую баню. Это отдельная тема. Нашему банному клубу в этом году 30 лет. С легкой руки Дмитрия Сташкова Зеленоградский клуб назван НБА (Национальная Банная Ассоциация). Ему же принадлежит крылатое выражение: «Баня – это первая любовь, но каждую неделю!»

В конце 2006 года мы в Зеленограде провели чудесный турнир-чемпионат России по русской бане, я был автором идеи. Сколько же на нем было интересных людей, сколько уникальных техник владения вениками!! Баня – это элемент русской культуры. Как написал писатель-юморист Евгений Шестаков:  «Мелко-то  не маши, эконом. Крупно давай маши. Дабы в каждом углу... пахло, ибо веник банный есть отражение народного духа. А потому подобает применять его мощно и широко. А не трястись, как субретка с веером. Ибо для хорошего духу банного усилия прикладывать должно! А пар клубился и подымался. Еще не пропотел государь последним нежно-слезным ангельским потом и не желал еще ничего, кроме как лежать параллельно полу и хрюкать каждые пять секунд...»

Более десяти лет я играю в боулинг. Это очень демократичный вид спорта с точки зрения возрастного ценза, но при этом требующий полной концентрации, так как  для точного броска, вернее серии, требуется умение отрешиться от проблем, сбалансироваться и настроиться для точной повторяемости движений. Тренируюсь в клубе Б-69, потому что это оплот сборной России, там собираются «великие», у них есть, чему поучиться

– Кто из российских подводных охотников Вам наиболее интересен?

– Володя Докучаев – знающий человек, очень хороший подводный охотник. Михаил Кузнецов, которого можно назвать первым профессиональным российским подводным охотником. Очень интересная личность Александр Уткин. С Павлом Антоновым я очень давно знаком.

– А какие  у Вас отношения с Виталием Ивановичем Виноградовым?

– Виталий Иванович – редкая самобытная личность, яркая звезда на небосклоне подводной охоты, человек большого самоконтроля, очень приятный в общении, добрый и отзывчивый; имеет за плечами огромный жизненный опыт. Поэтому, друзья, становимся на колено и снимаем шляпы!

– У меня к Вам еще несколько вопросов. Каким  снаряжением Вы пользуетесь на подводной охоте, помимо оружия?

– Ласт я перепробовал много. Мне из ласт ботиночного типа, скажем так, нравится «Марес» с резиновыми вставками – они очень мягкие и хорошо гребут. Из длинных ласт у меня были 2000 и 3000 «Гары», были «Пикассо» длинные, пробовал плавать в самодельных ластах из стеклопластика. Сейчас у меня в обиходе две пары длинных Лагутинских «лопастей» различной степени жесткости.

– То есть в камышовой охоте Вы предпочитаете длинные ласты?

– Да, но только с галошей, потому что ремешки цепляют всякую траву и тростник – не очень удобно. Я знаю, например, что Виталий Иванович Виноградов предпочитает разрезанную лопасть, потому что в таких ластах можно встать в камышах. Мне комфортно плавать по тростникам в длинных ластах, вставать, разворачиваться.  Разгрузочный жилет использую «Апнос» Лагутина, который он подарил мне на выставке «Золотой Дельфин». Есть удачная разработка жилета «Неопро». Помню, на грузовой пояс я в Хельсинки приобрел груза по четыре с половиной килограмма  в пластиковой заливке. Купил их три штуки и доволок до Москвы. Тогда мои финские партнеры  все  смеялись  и  говорили: «Поль, зачем ты их купил? Зачем ты их прешь в Москву?» Потом понял, что от 13,5 килограммов на поясе за три часа ныряния очень сильно устает поясница, поэтому необходимо стало распределять груз по телу: спина, поясница, ноги. Вот так появилась первая «пикасошная» плита-монолит, но я не чувствовал себя в ней комфортно. Так я пришел к разгрузочному жилету.

Масок у меня много. Выбор маски очевиден: маленькое подмасочное пространство и максимальный комфорт. Возрастные изменения зрения корректирую линзами, поэтому маску использую «Рlatina». Часы – Citizen в титановом корпусе с допустимой глубиной погружения 200 м, меня они устраивают.

Из дополнительных аксессуаров используем фонари «Lumen-6». Сейчас применяю фонарь этой модели со светодиодами. Я видел самодельную разработку, где вместо светодиодов стоит микросхема со светодиодами – мощность такого фонаря сумасшедшая, при этом он, как фара, светит двадцать часов от батареек типа «энерджайзер» или «дюрасел». И мы сейчас со своими друзьями пробуем довести до ума разработку, где в основе применены мощные трехваттные светодиоды белого свечения. Нож для меня принципиального значения не имеет, он должен быть маленький – с одной стороны пилочка, с другой очень острое лезвие, и важно, чтобы его можно было быстро достать. Крепление на руке рукояткой вниз. Раньше использовал крепление на ремне большого ножа, но считаю это не очень удобным.

– Ваш совет начинающим  подводным охотникам, которые выбирают подводное ружье.

– Для начала охотник должен четко ответить себе на вопрос, в каком водоеме он начнет охотиться – будет это река или озеро, какая примерно видимость в воде. Если чистота воды позволяет взять более длинное ружье, то лучше сразу начать с семисотки- восьмисотки. Если видимость недостаточная, то лучше взять 55–60 сантиметров. Пневмат это или резинка? Я предпочитаю использовать пневматическое оружие небольших размеров. Мне кажется, недлинное резиновое ружье с одной тягой будет иметь слабый бой. Можно поставить на резинку шестидесятку две тяги, но я не вижу в этом смысла, проще взять пневмат 50–60 сантиметров. Для стрельбы при охоте в тростниках более удобен вариант со средней рукояткой. Если прозрак воды позволяет, использовать заднюю рукоятку, при прочих равных условиях выстрел точней.

– По наконечникам что можете сказать?

– Наконечников уйма. Интересные и качественные наконечники  делает Виктор Афоник. Наконечники имеют сменную пулю трехгранной заточки или трехгранник с подвнутрением. Интересен вариант «корона» с тремя зубьями, действующий по принципу пули пистолета Макарова  останавливающего, шокирующего действия. Запомнилась одна шутка Виктора: одним выстрелом в лоб наконечник «корона» остановит стаю сазанов. Лепестки изготавливаются вручную из нержавеющей  стали 1 и 2 мм с усиленной заклепкой  2,5 мм. Таких не  делает  никто,  это  эксклюзив. У Андрея Лагутина есть не менее интересные разработки. Например, стамеска с откидывающимися подпружиненными флажками или наконечник с переламывающейся  пулей для охоты в камнях. Есть вариант, где флажок служит одновременно и заряжалкой. Двухлепестковый наконечник более надежно удерживает «нежную» рыбу, длинные флажки помогут справиться с крупными экземплярами, гарпун с однолепестковым наконечником легче выкрутить из завалов веток или камней.

– И теперь завершающий  вопрос. Что бы Вы пожелали подводным охотникам,  начинающим и успешно продолжающим?

– Ребята, добрее надо быть, добрее! Реки и озера у нас одни, и потребительское отношение себе же дороже!